Форум » Вопросы по форуму » ИСТОРИЯ ТАБАСАРАНА (продолжение) » Ответить
ИСТОРИЯ ТАБАСАРАНА (продолжение)
ИИР: ПРЕДИСЛОВИЕ Табасаранский народ вместе с дагестанскими народами волею судеб, оказавшись на исто-рической тропе «великого переселения народов», на исторической арене «великого пере-дела мира», на древней земле, где встретились в ранней юности три мировые религии; иу-даизм, христианство и ислам, более 2000 лет боролись за свободу, независимость и за свое существование. Естественное стремление табасаранского народа к свободе и независимости отразилось в древних исторических источниках, в народном творчестве в виде преданий, легенд и притч о героических защитниках земли предков. Такая палитра несказочной прозы более двухтысячелетней духовной истории Табасарана была следствием господства в «Стране хребтов» сначала язычества, затем зороастризма, иудаизма, христианства и, наконец, ислама. Автором сделана попытка по древним историческим источникам воссоздать хронологию событий исторического развития табасаранского народа с древнейших времен до наших дней. Краткий курс по Истории Табасарана является не завершенной. Молодому поколе-нию есть о чем думать. «Каждый народ, — как писал академик Б. Рыбаков — должен знать свою историю и уметь соотнести ее с историей других народов. Ведь у каждого из них свое прошлое, своя куль-тура, свой язык». В настоящее время поворот к изучению исторического прошлого вызвал огромный интерес к культурному наследию всех народов. Освободившись от многих догм духовной несвободы, идеологизации жизни, общество приходит к признанию приоритета общечеловеческих ценностей. Выражаю особую и искреннюю благодарность Ильясову Солтансаиду Яндархановичу, кумыку по национальности, инженеру-электрику по специальности, знатоку истории та-басаранского народа, который открыл мне глаза в мир исторического развития моего ма-ленького народа с древнейших времен до наших дней и благодаря которому написана эта великая история моего маленького народа.
исаев и. р.: АР-РУГУДЖА, АР-РУГУДЖИ, АР-РУКУДЖИ — нисба указывающая на происхождение из южнодагестанского сел. Ругудж (таб. Ругуж) Табасаранского р-на Дагестана. АР-РУГУДЖИ, АСЛАН-БЕК — уроженец сел. Ругудж (таб. Ругуж, ныне в Табасаранском районе). Активный участник антицарского восстания 1877 года в Табасаране. .УМАЛАТ-БЕК, РУСТАМ КАДИЕВ АТ-ТАБАСАРАНИ (ум. 1877) — активный участник антицарского восстания 1877 года в Табасаране. Был убит в сел. Ханаг своими приближенными 13 ноября 1877 года.
исаев и. р.: Несмотря на полиэтничность города, наиболее многочисленной частью населения Дербента и его окрестностей, по известию Абу Хамида ал-Гарнати, были табасаранцы («в стране Баб ал-абваб (живет) народ, называемый ат-Табарсалан» [Цит. по: Рамазанов Х. Х., Шихсаидов А. Р., 1964. С. 60]).
исаев и. р.: Разорив Дженгутай, Акушу и окрестности Кубани, шах решил направить основные силы против Сурхая, но встретился с еще большим сопротивлением в Табасаране и Рутуле, чем это имело место до сих пор. Об этом Мухаммад-Казим пишет следующее: когда Надир-шах узнал о том, что Сурхай-хан готовится к сражению, то «из местности Самур-чай… направил поводья движения в Чираг» (аул на реке Чирагчай Агульского района. – Н. С.). По его же словам, к этому месту с изъявлением покорности и готовности служить шаху прибыли «Масум-хан, Киан-хан, Курели и Сефи-Кули-хан, Хаджи Новруз, Огурлу Нугай, Аслан-бек, Мехди-бек, Махмуд-бек Табасаранский». Сопоставление этих имен с известными нам по русским источникам XVIII в. дагестанскими владетелями показывает, что к шаху явились второстепенные лица, не пользовавшиеся известностью и влиянием среди народа, особенно табасаранцев. Несколько ниже к таковым он добавляет и табасаранского владетеля Каранафа, а затем заключает: «Часть лезгин, известная под названием табасаранцев, была зловреднейшей из упомянутого племени». Для такого заключения у Мухаммад-Казима были веские основания. Как пишет А. Н. Козлова, население Табасарана, «не желало попадать под власть иноземных завоевателей и вопреки воле феодальной верхушки решило сопротивляться».С особым упорством оно боролось против того, что шах вознамерился переселить в Хорасан 2000 заложников. «Лучше будет, – решили табасаранцы, – если мы доберемся до неприступных укреплений, прибегнем к защите тех мест и будем там сражаться». В это же время, сообщает Мухаммад-Казим, прибыли гонцы из Кумыкии (в тексте «от шамхала». – Н. С.), которые довели до жителей Табасарана следующее обращение: «Нам стало известно, что вы также вошли в подчинение и повиновение уника эпохи (Надира). Если сказанное правда, то так взыщем с вас за это, что станет назиданием (всем) жителям Мира».По-видимому, это обращение имело положительное воздействие: табасаранцы ответили, что и сами собирались оказать сопротивление Надир-шаху. Повествуя об этом далее, Мухаммад-Казим пишет, что в тот же день они (табасаранцы. – Н. С.) написали во все концы своих округов: в любом месте, где будут сборщики Сахиб-кирана (Надир-шаха. – Н. С.) из племени кизилбашей, задержать (их) и убивать». За несколько дней многие сборщики продовольствия, особенно те, кто отбирал заложников, были убиты. Очень немногие, спасшиеся по воле случая, смогли добраться до лагеря шаха и сообщить ему о случившемся. «От этих речей, – передает настроение Надира Мухаммад-Казим, – подобно пламени страшного суда, разгорелось пламя гнева шахиншаха». Разъяренный шах приказал убить находившихся при нем табасаранских владетелей, а затем заявил: «Так как бунт и мятеж начали люди Табасарана и Рутула, лучше будет в первую очередь пойти на них, стереть их с лица земли и перебить жителей того края». С этой целью шах повелел двухтысячному отряду хорасанских стрелков совершить наступление на Табасаран и занять главное ущелье, которое связывало жителей с внешним миром и могло бы служить единственным каналом спасения на случай блокады с других сторон. Однако табасаранцы опередили противника, сами заняли это ущелье и нанесли ему значительный урон. Отправленный на помощь попавшим в беду иранцам 10-тысячный отряд правителя Грузии Хан Джана не спас положение. На следующий день потребовалось вмешательство самого шаха, который перебросил туда же новые силы, надеясь внести перелом в ход битвы, продолжавшейся двое суток. На третий день битва возобновилась и, по словам Мухаммад-Казима, протекала следующим образом: «Со всех сторон Дагестана пришло много лезгин (дагестанцев. – Н. С.) на помощь табасаранцам. Собралось огромное количество людей, так что гора, склоны ее и вся земля были полны пешими лезгинскими (дагестанскими. – Н. С.) стрелками. Со своей стороны кизилбашские газии (воины. – Н. С.), уповая на Али и Аллаха, вступили на поле битвы. С обеих сторон разгорелся базар битвы, и сколько кизилбашские молодцы не старались, ничто не помогло (им). Час от часу росло могущество лезгинского (дагестанского. – Н. С.) племени. Целый день те два войска не щадили друг друга. Множество людей с обеих сторон было убито. Когда усталость овладела обеими сторонами поневоле, оба жаждущих мести войска направились к своим стоянкам. Но кизилбашские молодцы, среди которых было много раненых, ослабли духом. Они (кизилбаши) удивлялись мужеству и жажде к победе победоносного племени (лезгин)». По данным Мухаммад-Казима, битва продолжалась четверо суток и закончилась поражением шахских войск. Вырвавшиеся из окружения раненые разведчики доложили шаху итоги сражения следующим образом: «Из места Барсарли и Дюбек прибыли лезгины и сражались с нами. Численно лезгин было больше, и мы не выдержали их натиска и отвернулись с поля битвы». Вернувшийся из разведки специальный отряд после изучения обстановки на поле боя подтвердил, что «Сурхай, Рустам-хан Барсарли, Хасан-бек, Мамай-бек, Бек-Али, Амир-Хамза табасаранец, Муртаза-Кули Султан примерно с шестью-десятью тысячами человек расположились на стоянке Дюбек и хотят сражаться с владыкой-мирозавоевателем». Получив это известие, шах поспешил к аулу Дюбек, надеясь разгромить горцев в открытом бою. Но те успели занять вершины и склоны горы у входа в главное ущелье и преградили путь противнику. В последовавшей затем «битве с Сурхаем, – пишет Мухаммад-Казим, – Надир был ранен в руку, но не покинул поле битвы», хотя его воины были окружены горцами. Для прорыва из окружения шах свел свои силы в три отряда с конкретной здачей для каждого: 12 тысяч хорасанских стрелков под командованием Заман-бека и Исмаил-бека и 10 тысяч узбеков во главе с Рагим-ханом должны были сражаться с табасаранцами, а третий отряд в 11 тысяч человек идти в Дюбек для подавления этого очага сопротивления. Однако горцы снова расстроили планы Надир-шаха. Не вступая в прямую схватку с превосходящими силами врага, они ушли в высокогорные вершины, куда к ним на помощь прибыло 10 тысяч аварцев. Как правильно отмечает А.Н. Козлова, «различные народы Дагестана перед лицом внешних врагов сплотились и рука об руку вели борьбу против иноземных завоевателей. Как видим, аварцы пришли на помощь табасаранцам, а Сурхай Казикумухский с первых дней вместе с табасаранцами боролся против Надира. Смешанные отряды дагестанцев преградили путь кизилбашам». Как признает Мухаммад-Казим, объединенные силы горцев нанесли противнику серьезное поражение. Основная масса дагестанцев, укрывшись в лесу, заманила противника в ловушку, а потом вынудила спуститься в ущелье, где «в течение двух часов примерно восемь-десять тысяч человек (кизилбашей) покинули этот неспокойный мир». Потерпевшие поражение иранские военачальники Заман-бек и Рагим-хан бежали с поля боя. Разгневанный шах «приказал связать руки и сбросить с вершины горы Заман-бека минбаши (тысячника. – Н. С.) и еще четырех пятисотников и предводителей». Отряд, отправленный в Дюбек, трое суток сражался с Сурхаем, но не добился цели и отступил обратно. Сурхай со своими отрядами вернулся в родную Лакию для защиты ее от нашествий Надир-шаха Афшара. Определенное участие в описываемых событиях приняла группировка Гайдар-бека, которой вначале удалось преодолеть сопротивление дагестанцев в районе Табасарана. «Но на территории Кайтагского ханства он был остановлен, – пишет А.И. Тамай. – Сопротивление кайтагцев удалось преодолеть ценой серьезных потерь, лишь с помощью посланного шахом 26-тысячного отряда Лютф Али-хана. Затем эти отряды направились через владения Хасбулата Тарковского в пределы Мехтулинского ханства и после небольшой стычки остановились в Аймакинском ущелье».
Исаев И. Р.: 1. Население Чолы составляли табасараны (таваспары), албаны, чилбы (сильны), леги, хечматаки, маскуты, хазары, гунны [Каланкатуйский, I, 6; Себеос, III, 36; Елишэ, III; Левонд VIII; Фавстос Бузандаци, III, 7; 17, с. 36— 39; 2о1, с. 40 — 41; 122, с. 18 — 21]. 2. К. В. Тревер полагает, что таваспары, хечматаки, гугары, глуары, гаты были кавказским этносом [374, с. 192]. 3. Армянский автор Фавстос Бузанд (IV—V вв.) сообщает о самостоятельном войске «таваспоров» в связи с событиями II-III вв. н.э. в Закавказье, на Ближнем Востоке. В другом сообщении назван «весь корпус Таваспорана». Древнеармянский автор Егише (V в. н.э.) перечисляет народы и племена, нахарары и вождей, которые были завербованы Васаком (армянским правителем — М. Г.), в том числе и все войска Таваспорана, горного и равнинного, всю крепостную (неприступную) страну гор. 4. Древнейшее известие о табасаранах содержится у армянского историка V в. Егише. Он рассказывает, что персидский военачальник Васак, «собрав всю кавалерию персов. . .поставил большую часть ее у ворот Джора», т. е. в районе Дербента. 5 .Этим он «запер гуннов, которые беспрерывно тревожили царя Персии. . . По приказанию царя велел он идти на эту страну всем войскам» и в том числе «всему корпусу Таваспарана гор и равнин» 6. В другом месте Егише передает, что персидский царь Йездигерд II (438—457) однажды приказал своему военачальнику Мушкану идти с войском «в области аланов, Линника, джегбов, еджматаков, таваспаранов и хибиованов и, наконец, во все места укрепленные, которые гунны опустошили вследствие союза своего с войсками Армении». 7. Армянский автор Фавстос Бузанд (IV—V вв.) сообщает о самостоятельном войске «таваспоров» в связи с событиями II-III вв. н.э. в Закавказье, на Ближнем Востоке. В другом сообщении назван «весь корпус Таваспорана». Древнеармянский автор Егише (V в. н.э.) перечисляет народы и племена, нахарары и вождей, которые были завербованы Васаком (армянским правителем — М. Г.), в том числе и все войска Таваспорана, горного и равнинного, всю крепостную (неприступную) страну гор. 8. В Армянской географии VII в., наряду со многими народностями Кавказа, упомянуты и таваспоры. О «таваспорах» армянских источников упоминают почти все арабские авторы под этнонимом «табасаранцы», а их страну они называют «Табарсаран». 9. Так, Ибн-Хордадбс (IX в.) в числе «выдающихся укреплений» упоминает «Баб-Табарсаран шах». 10. Сведения о «Табарсаран шах» приводит и Бал ад зори (IX в.). Масуди (X в.) говорит об укреплении «Табарсаран» и о царе Табарсарана «по соседству с Ширваном в горах Кабх». 11. О локализации Табасарана Якут (XII в.) пишет: «Между ними (лакзам и М. Г.) и между Баб ул-Абвабом страна Табарсаран, жители ее также мужественны и храбры, как лакзы, и страна их также густо населена, как и у тех». 12. По сообщению ал-Масуди (X в.), «Ануширван сделал эту стену выступающей на одну милю от берегов в море, а с другой стороны протянул ее до вершины гор Кабк и сделал ее спускающейся в ущелья гор, продолжая ее до тех пор, пока не довел до укрепления по имени Табасаран. 13. В 1855 г. в Табасаране готовилось восстание во главе с муллой Ших-Магомедом из Ханага. Причем Шамиль обещал помочь восставшим. Начальник прикаспийского края генерал-лейтенант князь Орбелиани поручил Минкевичу «водворить в Табасаране порядок силою слова или оружием». 14. «Табасаран, Кайтаг, Терскеме и все тамошние дагестанские народы ждут тебя, иди же с нами на газават», — писали жители Табасарана и Кайтага Гази-Магомеду. 15. В обосновании вопроса о бесспорности вхождения Дагестана в Албанию значительный интерес представляет сообщение Страбона о 26 различных племенах Албании – это албаны, леги, гелы, гаргары, каспии, андаки, соды, таваспары, удины и др. [7. С. 6]. 16. Как сообщает арабский географ XIII в. Йакут в числе поселенных на вершинах гор для охраны границ сасанидской империи находилось племя табасаран. 17. Сведения о Табасаране и его жителях содержатся и в сочинениях древнеармянских, арабских и др. авторов. Наибольший интерес представляют древнеармянские источники V века. В сочинениях Ф. Бузанда, В. Егише и др. Табасаран известен под названием Таваспаран, а жители таваспары. Армянский историк V в. Егише пишет, что в горах недалеко от Дербентского прохода проживают жители Таваспарана. 18. В завещании из владений Дагестана первым назван Табасаран, который по своему военному потенциалу стоял на втором месте в Дагестане после шамхальства. Если число войск табасаранского владетеля в этот период составляло 60–70 тыс. воинов, следует полагать, что численность населения Табасарана в несколько раз превышала эту цифру. Это подтверждается и данными других сочинений. Так, автор сочинения «Джихан нама» (XV в) пишет, что Табасаран – это «укрепленный замок, в районе которого живет 40 тыс. семейств». 19. Есть известие о приезде в Москву «табасаранского Максута князя посла», который был отпущен домой в 1596 г.'*. Однако в следующем году шамхал писал царю Борису Годунову, что в случае войны между царскими войсками и им, шамхалом, «табасаранская рать» будет против царя. По данным, которыми в 1597 г. располагали русские власти, союзником шамхала был табасаранский князь Кадит Зихраров сын», имевший 500 человек конницы. .
Исаев И. Р.: Многие малоизвестные рукописные карты (20–60-х годов XVIII в. также являются ценным источником для изучения этого района. Среди них следует отметить прежде всего иллюминованную карту Табасарана, западного берега Каспийского моря и смежных территорий до р. Куры. К числу картографических особенностей этой карты можно отнести, во-первых, необычное ориентирование – восток вверху и, во-вторых, оригинальный линейный масштаб (в 26 см 40 условных единиц, представляющих собой «часы средней ездою»). Подробно нанесена гидрография, показаны дороги, главные населенные пункты (Дербент, Баку, Шемаха). На оборотной стороне имеются указания о происхождении и датировке документа: «Копия латинская с чертежа, присланного от генерала-лейтенанта господина Румянцова при реляции ево № 11 из Дербени от 15 ноября чрез маеора Александра Еропкина, полученной декабря 25 дня 1726 году. Списанная для отдачи турскому миралему Мегмет Аге, но не отдана, токмо в доме вице-канцлера в бытность ево ему, миралему, показывана 1729 г. в августе месеце» 20
Исаев И. Р.: Табасаранцы –генералы. Генерал-лейтенант Джа’фар-Кули-ага Бакиханов Джа’фар-Кули-ага Бакиханов (1793–1867) — российский военный деятель дагестанского происхождения, генерал-лейтенант (1864), участник Кавказских походов, младший брат дагестанского (табасаранского) учёного и писателя, полковника ‘Аббас-Кули-ага Бакиханова (ум. 1847). Джа’фар-Кули-Ага Бакиханов родился в 1793 году. Состоял на русской военной службе в Кавказских войсках и отличился в кампании 1826 года против персов при блокаде Кубы. В 1827 году Джа’фар-Кули-ага был назначен наибом Шабранского магала, а в 1830-е годы, наибом Мушкурского магала. В кампании 1829 года против турок Бакиханов находился в сражениях при разбитии эрзерумского сераскира при Мили-дюзэ и последующем занятии крепостей Хасан-кале и Эрзерума, за отличие произведён в первый офицерский чин подпоручика. Продолжая всю свою службу на Кавказе, Бакиханов за отличие в походах против горцев в 1838 году был произведён в поручики Закавказского конно-мусульманского полка и в 1841 году — в капитаны. В кампаниях 1842 и 1843 годов Бакиханов сражался с горцами в Самурском округе и в Нагорном Дагестане, за отличие был с чином штабс-ротмистра зачислен в лейб-гвардии Казачий полк с назначением состоять по кавалерии Отдельного Кавказского корпуса и в следующем году был произведён в ротмистры гвардии. В 1844–1848 годах он также находился в Дагестане и участвовал в делах под Салтами и Гергебилем, причём особо отличился при штурме последнего аула в 1848 году. За это дело полковник Бакиханов 6 июня 1848 года был награждён золотой саблей с надписью: «За храбрость». В 1849 году произведён в генерал-майоры, 26 ноября 1850 года Бакиханов за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№8356 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова). В августе 1856 года присутствовал при обряде коронования Александра II в г. Москва. Возглавлял депутацию от высшего сословия Дербентской губернии. С 1857 года состоял при Кавказской армии по политическим видам. В генерал-лейтенанты был произведён с увольнением от службы с мундиром и пенсией полного оклада 18 октября 1864 года. Вновь был определён 19 марта 1866 года на службу в чине генерал-лейтенанта по армейской кавалерии с состоянием при Кавказской армии. Высшим знаком отличия имел орден св. Анны 1-й степени. В ноябре 1867 года скончался в городе Куба, откуда останки его, при торжественной, ознаменованной особенными почестями встрече, были доставлены в Баку, для погребения в фамильном склепе Бакинских ханов в Шиховой деревне у мечети Биби-Эйбат, самом священном месте края. Его сыновья Ахмад-ага и Гасан-ага также служили в русской императорской армии и состояли в распоряжении Главнокомандующего Кавказской армией. Ахмед-ага был полковником лейб-гвардии Казачьего полка, а Гасан-ага генерал-майором; старший брат Аббас-Кули-ага был полковником. С 1829 года Джа’фар-Кули-ага Бакиханов был женат на Чимназ, дочери Ханбутай-бека Хазринского из лезгинского сел. Хазра (лезг. Яргун), хранителя гробницы Шайха Джунейда ас-Сафави в сел. Яргун, ныне Кусарского района Азербайджана. У них было 3 сына и 2 дочери: Гасан-ага (8 мая 1833—28 ноября 1898), Ахмад-ага (16 июня 1838—13 апреля 1882), Гидаят-ага (4 августа 1845-?), Нурджахан (6 июля 1832-1912) и Айна (8 сентября 1836-?) Бакихановы. Имел следующие награды и медали: Орден Святой Анны 3 ст. (1829). Орден Святого Владимира 4 ст. с бантом (1830). Орден Святого Станислава 2 ст. (1842). Орден Святого Станислава 2 ст. с мечами и императорской короной (1845). Орден Святой Анны 2 ст. с императорской короной (1847). Золотое оружие «За храбрость» (1848). Орден Святого Владимира 3 ст. (1849). Орден Святого Георгия 4 ст. за 25 лет службы в офицерских чинах (1850). Орден Святого Станислава 1 ст. (1851). Орден Святой Анны 1 ст. с императорской короной и мечами над орденом (1861). Медаль «В память войны 1853—1856». Крест «За службу на Кавказе». Генерал-майор Абдулла-ага Бакиханов Абдулла-ага Бакиханов (1824–1879) — российский военный деятель дагестанского происхождения, участник Кавказских походов, генерал-майор Русской Императорской Армии (1871), брат (по отцу) известного дагестанского писателя и просветителя, полковника ‘Аббас-Кули-ага Бакиханова (ум. 1847). Родился Абдулла-ага Бакиханов в 1824 году. Абдулла-ага служил в Кавказской армии по армейской кавалерии. С марта 1843 года — офицер. В 1858 году был произведён в полковники, а 1 января 1871 года — в генерал-майоры. Участвовал в кампаниях на Кавказе. В 50–70-х годах XIX века жил в городе Кубе в своих потомственных владениях, был одним из крупных помещиков Кубинского уезда, занимался просветительской деятельностью среди своих крестьян. Он помогал Гасан-беку Зардаби в распространении газеты «Экинчи», первой газеты на тюркском языке. Бакиханов состоял в распоряжении главнокомандующего Кавказской армией по май 1876 года. 20 июля 1879 года, состоящий при Его Императорском Высочестве Главнокомандующий армией генерал-майор Абдулла-ага Бакиханов скончался в Тифлисе. 24 июля 1879 года друзья покойного попросили позволить вынос его тела из мечети на мусульманское кладбище. Имел награды: Орден Святой Анны 3-й степени с бантом (1857). Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами для мусульман установленный (1859). Орден Святой Анны 2-й степени для мусульман установленный (1861). Орден Святого Владимира 4-й степени для мусульман установленный (1869). Генерал-майор Гасан-ага Бакиханов Гасан-ага Бакиханов (1833–1898) — российский дагестанский военный деятель, генерал-майор Русской Императорской Армии (1879), племянник известного дагестанского (табасаранского) писателя и просветителя, полковника Аббас-Кули-ага Бакиханова. Гасан-ага Бакиханов родился 8 мая 1833 года в городе Куба Каспийской области в семье подпоручика Русской армии Джа’фар-Кули-ага Бакиханова. Окончив в 14 лет Тифлисский кадетский корпус, Гасан-ага для повышения военного образование поступает в Петербургский пажеский корпус. Окончив с отличием корпус был направлен для продолжения дальнейшей военной службы в Отдельный Кавказский корпус. Неоднократно участвовал в походах, за отличие в которых награждался орденами и медалями. В 1856 году Гасан-ага Бахиханов женился на Зибюи Ниса-бегюм, дочери своего дяди Аббас-Кули-ага Бакиханова, а в 1869 году на Умми-Селемэ, дочери ал-Хаджжи Кадир-ага. В 1880 году в чине генерал-майора вышел в отставку и до конца жизни проживал в городе Куба. Скончался 28 ноября 1898 года и похоронен в г. Куба Бакинской губернии. Имел следующие награды: Орден Святого Владимира 3-й степени. Орден Святой Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость» (1861). Орден Святого Станислава 2-й и 3-й степеней. Знак отличия Военного ордена (1854). Медаль «В память войны 1853–1856» на Георгиевской ленте. Бронзовая медаль в память о столетии Ордена Святого Георгия. Светло-бронзовая медаль «В память русско-турецкой войны 1877–1878». Крест «За службу на Кавказе». Персидский орден "Льва и Солнца" (за службу некоторое время в русском посольстве в Персии). Рустам Мурадов — Герой Российской Федерации Рустам Усманович Мурадов (род. 1973) — российский военачальник. Заместитель командующего войсками Южного военного округа с декабря 2018 года, генерал-лейтенант (2020). Герой Российской Федерации (2017). Рустам Усманович Мурадов родился 21 марта 1973 года в селе Чинар Дербентского района. Родом из села Ханак Табасаранского района Дагестанской АССР. Табасаранского происхождения. Отец — Усман, мать — Умижат. Отец в 1966 году, после землетрясения в Южном Дагестане, переселился с родителями в село Чинар из Табасаранского района. Здесь и женился. В семье было трое сыновей. Рустам учился в Чинарской средней школе. Выпускник Казанского суворовского военного училища. На военной службе с 1990 года. С отличием окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С.М. Кирова (1995) и Общевойсковую академию, также окончил Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации (2015). Командир взвода, роты (1996), командир 242-го мотострелкового полка (2008), командир 17-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады (до 2009), командир 36-й отдельной гвардейской мотострелковой Лозовской бригады Восточного военного округа (2009–2012). В 2012 году присвоено воинское звание «генерал-майор». С 2012 по 2013 год — начальник 473-го Лисичанского окружного учебного центра Центрального военного округа. С 2013 по 2015 год - слушатель Военной академии Генерального штаба ВС РФ С 2015 по 2017 год — 1-й заместитель начальника и начальник штаба 41-й армии. В 2016 году был представителем России в Совместном российско-украинском центре по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон (СЦКК) в Донбассе. 5 марта 2016 года в 19:15 в районе Ясиноватой, вместе с другими представителями российской стороны в СЦКК, попал под обстрел, который вёлся из РПГ, зенитных установок, крупнокалиберных пулемётов и длился около 20 минут. В 2017 году — военный советник в Сирии. За мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга удостоен звания Героя Российской Федерации. С декабря 2017 по декабрь 2018 года — командующий 2-й гвардейской Краснознамённой армией Центрального военного округа. На этом посту его сменил Андрей Колотовкин. С декабря 2018 года — заместитель командующего войсками Южного военного округа. Указом Президента РФ от 20 февраля 2020 года Мурадову Рустаму Усмановичу присвоено очередное воинское звание генерал-лейтенант. Женат. Имеет двух дочерей и двух сыновей. Награды: Герой Российской Федерации (28.12.01) за участие в боевых действиях в Сирии, Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени с мечами, Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами, Орден Александра Невского (2020), Орден Мужества (1997), Орден Мужества (2000), Орден «За военные заслуги» (2012), Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени с мечами, Медаль «Участнику военной операции в Сирии», Медали РФ. Автор-составитель: ‘Али Албанви
Исаев И. Р.: Исторический Табасаран Табасаран — в 1813 году Верхний (горный) и Нижний Табасаран разделялся на частные владения и управлялся кадием и майсумом. Карчагское владение управлялось «своими» беками. По данным Неверовского, в 40-х годах XIX века во владениях бека карчагского было приблизительно 5 тыс. человек. В 1831 году П.Ф. Колоколов (1801–1841) составил описание Табасарана, согласно которому Табасаран делился на Верхний и Нижний. Он простирался от востока к западу на 90, а от севера к югу на 50 верст и заключал в себе до 4500 квадратных верст. Верхний Табасаран делился на 9 магалов, из которых семь признавали себя независимыми, а остальные входили в состав Кюринского ханства. Нижний Табасаран делился на семь магалов: один принадлежал Аслан-хану ал-Кури, два — наследнику майсумов Ибрахим-беку ал-Карчагви, а последними четырьмя владели беки из фамилии Муртаз-‘Али-кади. Независимыми считались магалы Верхнего Табасарана: Корчан, Куркул, Хираг, Хараг-Шилли, Суак, Нитриг и Дыре. В феодальных владениях и независимых магалах Табасарана было 5 379 семейств. Из них в магалах, не входивших в феодальные владения, проживало около 2 323 семейств; в магалах, входивших во владение Аслан-хана — до 555 семейств; в магалах, принадлежавших Ибрахим-беку ал-Карчагви — 846 семейств; в магалах, принадлежавших бекам из фамилии Муртаз-‘Али-кади — 1 775 семейств. «Жители Табасарани исповедуют магометанскую веру, принадлежат к секте Сунна. Между духовными особами преимущественно уважается... Мамет Эффенди он поддерживает шарият и силою красноречия увлекает народ исполнять правила оного; некоторые магалы принимают его поучения». В каждом селении есть ковха (старшина), «к коему оное имеет уважение, преимущественно же уважается всем народом кауха сел. Хив Пир-Мамет и кауха в сел. Ругуч Шахбан; в собрании они первые подают советы, и все дела решаются, хотя с общего согласия, но почти всегда по их определению». Наследники майсума управляли до 1814 года магалами Хараг-Шилли, Агмергу, Агул-дере и Этек. В 1820 году магал Кошан-дере был присоединен к владениям Аслан-хана. В 1826 году магалы Хараг-Шилли, Корчан, Суак, Дыре и Нитриг признали себя независимыми и объединялись с магалами Куркул и Хираг. В 1831 году три магала вошли в состав Кюринского ханства. Два магала находились под управлением Ибрахим-бека ал-Карчагви и три магала под властью беков из фамилии Муртаз-‘Али-кади. Управление в семи магалах, не входивших в состав феодальных владений, отличалось некоторыми особенностями: для решение общих вопросов, касавшихся магала в целом, два или три раза в году собирались магальные сходы, которые назывались «Джаагань» и «Дыгорь» и собирались обычно весной. Жители магалов, вышедших из-под власти майсума и его наследников, перестали платить им подати. Жители остальных магалов несли подати Ибрахим-беку, Аслан-хану и бекам из фамилии Муртаз-‘Али-кади. В магалах, не входивших в феодальные владения, по данным П. Колоколова, можно было собрать войско до 3 тысяч человек, в том числе конных — 300. Табасаранцы сами не нападали на соседние народы, но если нападали на них, то храбро защищали. Обычно в таких случаях подавался сигнал ружейным выстрелом. В 1815 году генерал-майор Хатунцев арестовал табасаранского кадия. Управление Табасараном было возложено А.П. Ермоловым (1777–1861) на дербентского коменданта. Однако через некоторое время управление Табасараном снова осуществляли майсум и кадий. Царское правительство утвердило в звании майсума Кырхляр-кули-бека и предоставило ему полную власть над подвластными жителями. В 1825 году Кырхляр-кули-бек был лишен звания майсума и владения и выслан в г. Астрахань. Принадлежавшие ему деревни были отданы Ибрахим-беку ал-Карчагви. После окончания русско-персидской войны Кырхляр-кули-бек возвращен из Астрахани. В 1829 году он снова выступил против царских войск. Его разбили, он явился с повинной, и вторично отправлен в г. Астрахань, где и умер. После Кырхляр-кули-бека Южным Табасараном управляли беки из рода майсумов, в том числе полковник Ибрахим-бек. В 1839 году он умер и на его место был назначен Султан-Ахмад-бек. До 1845 года Северным Табасараном управлял Шах-Мардан-кади. С 1845 по 1851 год кади Северного Табасарана являлся поручик Исмаил-бек ал-Мараги из сел. Марага. В 1851 году он был отстранен от управления по старости и вместо него кадием утвержден капитан Айди-бек-Рустам. Феодальные владетели Табасарана и беки осуществляли управление на основании адатов, шариата и собственного разумения.
Исаев И. Р.: Упоминания с источниками о табасаранах как народе, как государственном образовании, как о независимом войске и.т.д. 1. Древнейшее известие о табасаранах содержится у армянского историка V в. Егише. Он рассказывает, что персидский военачальник Васак, «собрав всю кавалерию персов. . .поставил большую часть ее у ворот Джора», т. е. в районе Дербента. Этим он «запер гуннов, которые беспрерывно тревожили царя Персии. . . По приказанию царя велел он идти на эту страну всем войскам» и в том числе «всему корпусу Таваспарана гор и равнин» 2. В другом месте Егише передает, что персидский царь Йездигерд II (438—457) однажды приказал своему военачальнику Мушкану идти с войском «в области аланов, Линника, джегбов, еджматаков, таваспаранов и хибиованов и, наконец, во все места укрепленные, которые гунны опустошили вследствие союза своего с войсками Армении». 3. Есть известие о приезде в Москву «табасаранского Максута князя посла», который был отпущен домой в 1596 г.'*. Однако в следующем году шамхал писал царю Борису Годунову, что в случае войны между царскими войсками и им, шамхалом, «табасаранская рать» будет против царя. По данным, которыми в 1597 г. располагали русские власти, союзником шамхала был табасаранский князь Кадит Зихраров сын», имевший 500 человек конницы. Источник: «Эпиграфические памятники Северного Кавказа X—XVII вв.» Лавров Л.И. Стр. 182. 4. Население Чолы составляли табасараны (таваспары), албаны, чилбы (сильны), леги, хечматаки, маскуты, хазары, гунны [Каланкатуйский, I, 6; Себеос, III, 36; Елишэ, III; Левонд VIII; Фавстос Бузандаци, III, 7; 17, с. 36— 39; 2о1, с. 40 — 41; 122, с. 18 — 21]. 5. К. В. Тревер полагает, что таваспары, хечматаки, гугары, глуары, гаты были кавказским этносом [374, с. 192]. Источник: Ф. Мамедова ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ И ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ КАВКАЗСКОЙ АЛБАНИИ (III в. до н. э. — VIII в. н. э.) 6. Армянский автор Фавстос Бузанд (IV—V вв.) сообщает о самостоятельном войске «таваспоров» в связи с событиями II-III вв. н.э. в Закавказье, на Ближнем Востоке. В другом сообщении назван «весь корпус Таваспорана». Древнеармянский автор Егише (V в. н.э.) перечисляет народы и племена, нахарары и вождей, которые были завербованы Васаком (армянским правителем — М. Г.), в том числе и все войска Таваспорана, горного и равнинного, всю крепостную (неприступную) страну гор. 7. В Армянской географии VII в., наряду со многими народностями Кавказа, упомянуты и таваспоры. О «таваспорах» армянских источников упоминают почти все арабские авторы под этнонимом «табасаранцы», а их страну они называют «Табарсаран». 8. Так, Ибн-Хордадбс (IX в.) в числе «выдающихся укреплений» упоминает «Баб-Табарсаран шах». 9. Сведения о «Табарсаран шах» приводит и Бал ад зори (IX в.). Масуди (X в.) говорит об укреплении «Табарсаран» и о царе Табарсарана «по соседству с Ширваном в горах Кабх». 10. О локализации Табасарана Якут (XII в.) пишет: «Между ними (лакзам и М. Г.) и между Баб ул-Абвабом страна Табарсаран, жители ее также мужественны и храбры, как лакзы, и страна их также густо населена, как и у тех». 11. По сообщению ал-Масуди (X в.), «Анушнрван сделал эту стену выступающей на одну милю от берегов в море, а с другой стороны протянул ее до вершины гор Кабк и сделал ее спускающейся в ущелья гор, продолжая ее до тех пор, пока не довел до укрепления по имени Табасаран. 12. В 1855 г. в Табасаране готовилось восстание во главе с муллой Ших-Магомедом из Ханага. Причем Шамиль обещал помочь восставшим. Начальник прикаспийского края генерал-лейтенант князь Орбелиани поручил Минкевичу «водворить в Табасаране порядок силою слова или оружием». 13. «Табасаран, Кайтаг, Терскеме и все тамошние дагестанские народы ждут тебя, иди же с нами на газават», — писали жители Табасарана и Кайтага Гази-Магомеду. 14. В обосновании вопроса о бесспорности вхождения Дагестана в Албанию значительный интерес представляет сообщение Страбона о 26 различных племенах Албании – это албаны, леги, гелы, гаргары, каспии, андаки, соды, таваспары, удины и др. [7. С. 6]. Источник: КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ - ДРЕВНЕЙШЕЕ ГОСУДАРСТВО НА ТЕРРИТОРИИ КАВКАЗА И РОССИИ. Гасанов М.Р. 2014 г. 15. Как сообщает арабский географ XIII в. Йакут в числе поселенных на вершинах гор для охраны границ сасанидской империи находилось племя табасаран. 16. Сведения о Табасаране и его жителях содержатся и в сочинениях древнеармянских, арабских и др. авторов. Наибольший интерес представляют древнеармянские источники V века. В сочинениях Ф. Бузанда, В. Егише и др. Табасаран известен под названием Таваспаран, а жители таваспары. Армянский историк V в. Егише пишет, что в горах недалеко от Дербентского прохода проживают жители Таваспарана.
Каспийск: Табасаранский флаг на фоне крепости "Нарын-кала", построенной на месте табасаранского села Цали.
исаев: Уберите все материалы по истории табасарана
Исаев И. Р.: Шамиль отступил. Через Казанище, Жунгутай он вернулся в страну даргинцев. Распустив отряды левашинцев, акушинцев, цудахарцев, имам направился в Анди Не только ради вручения воззваний были задержаны делегаты в Ашильте. Шамиль сразу же решил создать Высший совет имамата, и членов совета надо было объявить. В просторной гостиной дома Мугада собрались приезжие. Секретарь Мухаммед-Тахир стал читать: — «Отныне учреждается при имаме Высший совет для совместного обсуждения общих дел наших народов. Председателем совета назначается праведник Джамалуддин-Гусейн казикумухский. Секретарем — Мухаммед-Тахир карахский. Члены совета: Кебед-Магома из Телетля, Амир-хан из Чиркея, Юнус из Ашильты, Ташов-Гаджи с Уди-муллой из Чечни, Ахвердиль-Магома, проживающий в Гоцатле, Мухаммед-хан из Табасарана, Талгат-кадий из Акуша, Аслан-кадий из Цудахара, Галбац-Дибир из Караты, Омар-кадий из Анкратля, Гаджи-Магома из Тинди, Газиев из Анди, Юсуп-кадий гимринский, мулла Ахмал салтинский, Исрапил-кадий ашильтинский, Барты-хан гимринский .....^
исаев И. Р.: Али Албанви Антиколониальная борьба горцев Табасарана в 20–60-х гг. XIX в. Табасаран на карте И. Г. Гербера, 1728 год С присоединением владений Южного Дагестана, и в частности Табасарана к России царизм делал всё возможное для укрепления позиций майсума, кадия и беков, и привлечения их на свою сторону: им были назначены пожизненные пенсии, ежегодные жалования, присвоены чины и т. д. Последние, пользуясь покровительством царя, усиливали гнёт над крестьянами, на которых тяжёлым бременем легли различные повинности. Кроме того, колониальная политика царизма на Кавказе приобрела жестокие формы. Результатом такого положения стало обострение классовых противоречий и усиление антифеодальной и антиколониальной борьбы. Крестьяне отказывались от уплаты податей и исполнения повинностей, открыто выступали против беков и колониальной политики царизма.В противостоянии объединялись крестьяне из разных аулов. Часто такие волнения заканчивались убийством бека и представителей царской власти. В 1811 г. жители раятских селений объединились и прогнали беков, назначенных генерал-майором Т.Л. Лисаневичем (1778–1825) управлять местным населением. По словам военного историка В.А. Потто (1836–1911), «волнения 1819 года частью даже и стояли в зависимости от вражды членов династии майсумов с представителями фамилии кадиев». В Северном Табасаране восставшие убили кадия. Борьба против местных беков становилась частью антиколониального противостояния, проходящего под флагом муридизма. Идеи муридизма в Южный Дагестан проникли из Ширвана. Первым проповедником муридизма в Дагестане был мулла Мухаммад ал-Йараги (1772/73–1838) из сел. Верхний Яраг Кюринского округа (лезг. Вини Ярагъар, ныне урочище в Магарамкентском районе Дагестана). К нему присоединились несколько табасаранских и кайтагских беков, впоследствии поднявших восстание в Табасаране. Широкие масштабы муридистское движение приобрело в конце 20 – начале 30-х гг. XIX в. В 1830 году жители табасаранского сел. Джахтиль прогнали чиновника, посланного к ним для переписи, затем решили расправиться с Касим-беком, который обращался с жителями «худо и дерзко», но бек спасся бегством в горный Табасаран, где скрывался от преследования жителей. Раяты не допустили на свою территорию Касим-бека и представителей царской власти и отдали селение в управление другому беку. В 30-х гг. XIX в. в Табасаране развернулось мощное антиколониальное движение, возглавлявшееся в основном представителями правящих классов. На ряду с шайх Мухаммад-эфенди ал-Ханаки из сел. Ханаг (таб. Хянягъ, ныне село в Табасаранском районе Дагестана) одним из главных руководителей восстаний был имам Гази-Мухаммаду ал-Гимрави (1794 или 1795–1832). Восстание в Табасаране представлял о серьёзную угрозу. Поэтому царские власти вынуждены были принять все меры, направленные на подавление мятежа. Прибывший из г. Тифлис в Дагестан генерал-адъютант Н.П. Панкратьев (1788–1836) обратился к жителям Табасарана и Кайтага с требованием покориться, но восставшие жители продолжали упорствовать. Уже в 1831 году восставший Кайтаг и Табасаран через посланников обратились к имаму Гази-Мухаммаду ал-Гимрави, который разбил лагерь в местечке Чумискент (урочище Чумгесген, что вблизи современного г. Буйнакск), с просьбой освободить их из-под власти русских завоевателей. В письме жителей Табасарана и Кайтага к Гази-Мухаммаду (Гази-Мулла) говорилось следующее: «Мы приняли учение тариката, святой шариат свято исполняем, признаем нашим муршидом муллу Магомеда. Зато, Бог нам поможет, не устояли против нас ни русские солдаты, ни мусульманские всадники, на горе Кургул, где был разбит шах Надир, мы разбили гяуров, муршид благословил тебя на газават в Табасаран, Кайтаг, Терекеме и все тамошние дагестанские народы ждут тебя, иди же с нами на газават». Владетели Табасарана и Кайтага тайно поддерживали имама Гази-Мухаммада и готовы были присоединиться к газавату. В официальном документе говорится, что «искры мятежа, раздуваемые Гази-Муллой, вспыхнули пламенем и в вольном Табасаране». 18–19 июня 1831 года кайтагцы и табасаранцы атаковали шесть рот Апшеронского полка с четырьмя орудиями и частью милиции, следовавшими под командой майора Авраменко из Закавказья на пополнение отряда генерал-майора С.В. Каханова (1787–1857). Восставшие под руководством прапорщика ал-Хасан-бека, сына бывшего майсума, заняли почти весь Табасаран. Несмотря на жестокие меры царских войск, борьба табасаранцев не прекратилась, а, наоборот, приняла ещё более ожесточённый характер. Царское командование вынуждено было бросить против восставших жителей значительные силы. В июле 1831 г. жители Кайтага и Табасарана открыто восстали и получили от имама знамя с надписью: «Кто под ним пойдет, тому ни пуля, ни ядро вредить не будут». Имам Гази-Мухаммад призвал восставших напасть на г. Дербент и на его стенах водрузить знамя. Из Журнала военных действий г.-м. Каханова с 17-го мая по 31-е августа 1831 г.: «Августа 19-го. Прибыл в отряд каракайтагский бек Бейбула, который объявил, что Кази-Мулла преклонил на свою сторону Каракайтаг и почти всю Табасарань; он имел решительное намерение идти к креп. Дербент, и скопища мятежников ежедневно умножаются». Из-за волнений прекратилось сухопутное сообщение г. Дербент с крепостью Бурной. Имам Гази-Мухаммад во главе значительного отряда двинулся в Южный Дагестан. 20 августа 1831 года Гази-Мухаммад начал осаду г. Дербент. На помощь дербентскому гарнизону двинулся генерал-майор С.В. Каханов (ум. 1857). Узнав о приближении значительных сил царских войск, имам Гази-Мухаммад решил отступить. Пройдя без каких-либо осложнений Табасаран, Гази-Мухаммад вернулся в Чумискент. Пока царские войска были заняты подавлением повстанческого движения в Южном и Центральном Дагестане, Гази-Мухаммад с небольшим отрядом прибыл в Чечню. Гази-Мухаммад держал г. Дербент семь дней в блокаде. Из Журнала военных действий г.-м. Каханова с 17-го мая по 31-е августа 1831 г.: «Августа 27-го. Отряд с рассветом выступил к г. Дербент; порядок движения был тот же. В авангарде и арьергарде находились 4 роты Куринского пехотного полка; во главе колонны следовали 6 рот Апшеронского пехотного полка. По приближении авангарда к рукаву речки Бугама, Орта-Бугам, партия мятежников в числе 400 человек конницы показалась из камышей и выказывала намерение вредить отряду при переправе. Тотчас приказано было авангарду перейти речку и, став на позицию, прикрывать переправу. Мятежники покусились приблизиться, но пятью выстрелами артиллерии, находящейся в авангарде, были отражены, и отряд переправился благополучно без затруднения и потери. В 6 часов пополудни отряд прибыл в креп. Дербент и расположен был близ Кизлярских ворот оной. Кази-Мулла со своим скопищем поспешно бежал в ночь на 27-е число и, по известиям от лазутчиков, скопища его расположились в окрестностях сел. Рукаль в Табасарани». В Рапорте генерал-адъютанта (1831) Н.П. Панкратьев (1788–1836) графу генералу А.И. Чернышеву (1785–1857) от 5 сентября 1831 г. №1310 говорилось следующее: «Между тем, я получил от г.-м. Каханова следующие известия: Кази-Мулла, собрав до 8 тысяч мятежников, обложил крепость Дербент 20-го числа августа и прервал всякое сообщение оной как с отрядом г.-м. Каханова, так и с Южным Дагестаном, предпринимая ежедневно нападения к стеснению и взятию крепости. Г.-м. Каханов, который расположен был с отрядом при Кафыр-Кумухе, получив известие об опасности угрожавшей Дербенту, двинулся к оному 23 августа форсированными маршами. Кази-Мулла, узнав о приближении войск наших, с поспешностию отступил от Дербента 27-го августа, оставив и лагере своем при крепости некоторое количество провианта и до 200 лестниц, кои приготовлены были для штурма крепости. Дербент находился в блокаде в течении 7 дней и как гарнизон крепости, так и жители оной оказали примерную неустрашимость, отражая с успехом все нападения неприятеля, о чём и буду иметь честь подробно донести в свое время. Скопища Кази-Муллы отступили от Дербента к горам и находятся в 15-ти верстах от сей крепости, при коей расположен ныне отряд г.-м. Каханова. По прибытии моем к берегам Самура, я начну самые решительные действия против мятежников». Из Журнала военных действий г.-м. Каханова с 17-го мая по 31-е августа 1831 г.: «Августа 28-го. Отряд был на том же месте. По известиям от лазутчиков Кази-Мулла с своим скопищем находился в сел. Рукаль (сел. Рукель — прим. автора); Августа 29-го. Получено известие, что Кази-Мулла двинулся к сел. Юмейди (сел. Гимейди — прим. автора) и расположился в ущелье при сел. Бюль-хяды (сел. Бильгады — прим. автора), оставив часть своего скопища в с. Камаг (сел. Кемах — прим. автора); Августа 30 и 31-го. Получены известия от лазутчиков, что Кази-Мулла делает укрепления ниже сел. Юмейди на урочище Джал-тала; часть мятежников, в числе 500 человек пехоты и конницы под командою беков Муртузали, Алескендер и сына Абдурзах-кадия, Муртазали, выслана в с. Рукаль для прекращения сообщения по дороге из Кубы в Дербент, куда он и сам имеет намерение прибыть в скором времени. Кази-Мулла и учитель его Мулла-Магомет (Мухаммад ал-Йараги — прим. автора) находится близ сел. Юмейди. Они разослали в разные места приверженцев своих и приглашают жителей к увеличению скопищ, с коими имеют намерение напасть на отряд, уверяя, что по разбитии оного овладеют и креп. Дербент. На другой день отряд был переведен на урочище Кафиры». О потерях со стороны осаждённых в г. Дербент сообщается в Рапорте командира Грузинского линейного №10 батальона майора Пирятинского г.-а. Панкратьеву от 29-го августа 1831 г. №489: «Высочайше вверенный мне баталион, расположенный в городе Дербенте, состоял в блокаде от возмутившихся дагестанских народов под предводительством Кази-Муллы с 20-го по 27-е число августа месяца. О действиях же наших и неприятеля журнал у сего представляю, при каковом случае выпущено патронов 20 460; раненых в сем деле унтер-офицер 1, рядовых 2, аудиторный писарь 1 и убит рядовой 1; о чём имею честь донести в. п. и покорнейше прошу об отличившихся обер-офицеров позволить сделать представление, на что и имею честь ожидать в разрешении вашего повеления». После блокады в 1831году, г. Дербент стал центром военных действий против Гази-Мухаммада. Генерал-адъютант Н.П. Панкратьев (ум. 1836), прибыв туда 30 сентября 1831 года, сосредоточил отряд в составе 3500 человек пехоты, 3000 человек конницы и 20 орудий у города. 30 сентября 1831 года командование царских войск направило в Табасаран две экспедиции: одну — для наказания жителей Табасарана, а другую — для подавления восстания в нагорном Табасаране. Через сел. Гильяр (ныне село в Магарамкентском районе Дагестана) царские войска прибыли в Карчаг (ныне село в Сулейман-Стальском районе Дагестана), а затем совместно с ополчением Ибрахим-бека ал-Карчагви атаковали сел. Сиртич (ныне село в Табасаранском районе Дагестана). Восставшие потерпели поражение. Количество убитых и раненых горцев составило 200 человек. Затем царские войска и отряд Ибрахим-бека ал-Карчагви двинулись в нагорный Табасаран. Во главе карательной экспедиции, которая продолжалась 15 дней, был полковник А.М. Миклашевский (1798/99–1831), который «промчался грозой по Табасарану». Полковник А.М. Миклашевский с отрядом выступил против повстанцев и 22 июля 1831 года при селе Сиртич (ныне село в Табасаранском районе Дагестана) нанёс им поражение. 24 июля царские войска при участии табасаранского владетеля Ибрахим-бек ал-Карчагви разорили, главный центр восставших, село Чалак (таб. Чвалакк) и сожгли крестьянские хлеба. 25 июля 1831 г. отряд А.М. Миклашевского направился к месту Гарбе-Курак, чтобы возвратиться к сел. Карчаг через аулы Юхари-Ярак (таб. Заан Яракк, ныне село в Хивском районе Дагестана), Межгюль (таб. Мажвгул, ныне село в Хивском районе Дагестана), Заза (лезг. Цацархуьр, ныне село в Хивском районе Дагестана), Зизик (лезг. Цицик, ныне село в Сулейман-Стальском районе Дагестана). У высоты Каркул состоял ось сражение между восставшими горцами и войсками А.М.
Исаев И. Р.: Миклашевского. Мятежники упорно защищались, но были вынуждены отступить в «неприступные места Суагского магала, увлекая за собой имущество свое и семейства». Потери восставших составили 150 человек убитыми и раненными; с российской стороны был убит и ранен 21 человек. Он сжёг девять селений, заставил старшин присягнуть Российской империи. Местные жители называли его «караполковником», т. е. черным полковником. Другим главным действующим лицом, принимавшим активное участие в восстании, был Малла шайх Мухаммад-эфенди ал-Ханаки из сел. Ханаг (таб. Хянягъ, ныне село в Табасаранском районе Дагестана). По устным данным, он родился в начале XIX в. и происходил из тухума «Маллияр», предки которого, по преданиям, переселились из Сирии. Образование получил в Карабахе, основал примечетскую школу в родном селе. Как представитель местного духовенства, шайх Мухаммад-эфенди пользовался большим влиянием не только среди жителей табасаранских аулов, но и среди населения соседних владений. Имеются сведения, что он неоднократно встречался с лезгинским шайхом Мухаммадом ал-Йараги (ум. 1838) из сел. Верхний Яраг Кюринского округа в период его пребывания в табасаранских аулах. На сегодня нам доподлинно известно, что самом конце мая 1830 г. шайх Мухаммад ал-Йараги скрывался в Табасаране от преследования русскими. Мухаммад ал-Йараги пробыл в табасаранском селении Кюряг (таб. Кюрягъ, ныне в Табасаранском районе Дагестана) в течение 16 месяцев — с конца мая 1830 г. по середину августа 1831 г. Промежуток времени с середины августа по начало сентября 1831 г. шайх провел в табасаранском селении Дюбек (таб. Тӏивак, ныне в Табасаранском районе Дагестана). Кроме того, согласно устной традиции бракосочетание первого имама Дагестана и Чечни Гази-Мухаммада ал-Гимрави (ум. 1832) на дочери шайха Мухаммада ал-Йараги — Хафсат (ум. 1857/58), произошло именно в сел. Дюбек. В начале октября 1831 г. царские войска двинулись на Табасаран тремя колоннами. Первая колонна под командованием полковника князя А.Л. Дадиан(и) (1800–1865), состоящая из 6 рот Эриванского полка, 4 горных единорогов (орудий), третьего конно-мусульманского полка, двинулась к сел. Хучни. После долгой перестрелки сел. Хучни было взято царскими войсками. «Полковник кн. Дадиани, проходя по лесистым горам вьючными дорогами, сражаясь беспрестанно с мятежниками, предал пламени более 12 селений, из коих всех значительнее селения Хучни и Хемеди, пребывание изменника и сподвижника Кази-муллы Абдул-Разах-кадия». Из Рапорта г.-а. Панкратьева барону Розену от 24 октября 1831 г. №1119: «Сосредоточив войска близ Дербента, состоящие из 3500 человек пехоты и до 3 тысяч конницы с 19-ю орудиями артиллерии и 4-мя горными единорогами, я счёл за нужное начать действия мои поражением табасаранских мятежников, которые по соседству их к Дербенту были всего опаснее и изменою своею заслуживали наибольшее наказание. Три отряда были направлены в самые неприступные места вольной Табасарани для истребления скопищ и жилищ возмутителей. Полковник Миклашевский взял приступом местечко Дювек, которое лезгины считали неприступною твердынею и куда свезено было все имущество табасаранских селений. Удачное дело сие навело страх и изумление на все соседние племена. Полковник князь Дадиан, проходя по лесистым горам вьючными дорогами и сражаясь беспрестанно с мятежниками, предал пламени более 12-ти селений, из коих всех значительнее селения Хучни и Химиди (сел. Гимейди — прим. автора), пребывание изменника и сподвижника Кази-Муллы Абдул-Разах Кадия. Полковник Басов, действуя к селению Маджалис, препятствовал башлинцам и каракайтагцам подать руку помощи Вольной Табасарани. Экспедиции сии кончены к 9-му октября, и все войска подвинуты были 11 октября по направлении к местечку Башлы, известному многолюдностию и влиянием своим в Дагестане, дабы приступить к покорению сих мятежников. Устрашенные наказанием Табасарани соседние племена прислали мне к 11-му числу депутатов с испрошением пощады и принесением покорности. Желая ускорить успокоение Дагестана и, боясь жестокостью раздражить дагестанцев так, что впоследствии трудно бы было покорить их и с многочисленным войском, я даровал прощение именем Его Императорского Величества, всем просящим пощаду. Сильное Акушинское общество, округ Башлы, округ Кубачи, весь Каракайтаг покорились и дали вновь присягу на верность подданства Государю Императору. Табасаранские жители, раскаявшись в своей измене, получили также прощение с условием выгнать из среды своей изменника Абдурзах-кадия, на место коего я приказал табасаранским бекам избрать другого; в то же самое время я вступил в короткие, дружественные сношения с сильным аварским Нуцал-ханом и матерью его Паху Бике с приглашением их действовать совокупно против Кази-Муллы, что имело самое лучшее последствие, ибо нынче я получаю известие, что аварские хап выставил войска свои на границах, дабы не впускать в свои владения ни Кази-Муллы, ни сообщников его». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Полковник князь Дадиан с вверенным ему отрядом, следуя к с. Хучни, имел частые перестрелки с неприятелем и наконец занял оное силою оружия. Истребив сие место и несколько окружных деревень, полковник князь Дадиан взял несколько десятков мятежников в плен. В деле сем потеряли мы 7 человек ранеными и одного убитым. На другой день, при выступлении отряда из Хучни, неприятель атаковал князя Дадиана в значительных силах, причем сражение продолжалось более 4 часов. Неприятель потерпел значительную потерю; с нашей стороны ранено 50 и убито 6 человек, в числе последних капитан Эриванского карабинерного полка Бржизинский. Нанеся мятежникам совершенное поражение, полковник кн. Дадиан 5 октября взял направление на с. Хемеди, истребил до основания сие место, пребывание главного табасаранского бунтовщика Абдул-Разах-кадия и выполнил в точности данное ему поручение, проходя через несколько хребтов гор и через густые леса по вьючным дорогам». Вторая колонна под командованием полковника А.М. Миклашевского (ум. 1831), состоящая из двух батальонов 42-го Егерского полка и одного батальона Кюринского пехотного полка, с двумя орудиями и двумя горными единорогами, с первым и вторым мусульманскими полкам и направилась на сел. Дюбек — одно из самых укрепленных мест Табасарана, где русские войска еще никогда не бывали. После ожесточённых сражений русские овладели сел. Дюбек и разрушили его до основания. Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Главное движение на сел. Дювек произведено полковником Миклашевским с блистательным успехом. Отряд его, прошел с неимоверною быстротою более 35 верст по лесистой и болотистой дороге, стремительно атаковал 3 октября мятежников, засевших в густом лесу, прилегающем к Дювеку. Селение сие окружают непроходимые болота и через оные проходила одна только дорога, которая была защищаема с величайшим упорством ожесточённым неприятелем, ибо в Дювеке находилось все имущество табасаранских жителей, почитавших место сие непреоборимою твердынею, но ничто не могло удержать решительного натиска храбрых войск наших: после упорного сражения, продолжавшегося более 6 часов, сел. Дювек взято приступом и разорено до основания. Победители получили значительную добычу: неприятель, коего в сем месте было до 2 тысяч человек, оставил на поле сражения до 150 убитых. С нашей стороны убиты: Куринского пехотного полка поручик Рыбаконов и помощник командира 2-го мусульманского полка прапорщик Магамет-ага; ранены Донского казачьего Шурупова полка хорунжий Каменьщиков и нижних чинов 43; убито 7; мусульманские полки, оказавшие в сем деле блистательную храбрость, потеряли до 60-ти лошадей». Третья колонна двинулась к сел. Маджалис, чтобы «препятствовать каракайтагцам и башлинцам подать руку помощи вольным табасаранцам». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Между тем, отряд полковника Басова, имея направление к сел. Маджалис, дабы отвлечь каракайтагцев и башлинцев от сел. Дювека, занимал целый день перестрелкою неприятельские скопища, кои простирались до 1500 человек». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Сие успешное наказание, произведенное мятежникам Табасарани, будет иметь самое лучшее влияние на весь Дагестан: я получил просьбы от многих обществ и селений о прощении их проступков и о принятии по-прежнему в подданство Государя Императора». Во избежание подобной ситуации многие общества просили о покровительстве русского государства. В 1834 г. раяты Даралинского магала восстали против Карчакского бека. Местная царская администрация в категорической форме приказала жителям «исполнить требования беков и нести следуемые повинности». Жестокий гнет русского царизма послужил главной причиной восстания в Табасаране в 1837 г., которое продолжалось вплоть до 1839 г. В борьбе против народных масс большое содействие царским войскам оказывали местные владетели. В Рапорте генерала Головина ген.-адъют. Чернышеву «о добровольном присоединении Табасаранских беков к отряду царских войск, действовавшему против восставших горцев» от 18 августа 1838 года говорится следующее: «При переходе отряда, действовавшего в Кубинской провинции, из Кубы в Дагестан к ген.-л. Фези явились с просьбою о позволении участвовать в действиях войск наших: штабс-кап. Ибрахим-бег Карчагский с 60 беками и всадниками табасаранскими, Айди-Бек, сын умершего ген.-м. Рустам-кади с другою партиею табасаранцев из 45 беков и всадников и из других мест южного Дагестана несколько беков со всадниками. Кроме того, при отряде оставлены из Кубинской милиции 10 беков, изъявивших желание продолжать службу при войсках наших. Нахождение этих почетных людей при отряде может иметь полезное влияние на дагестанцев и потому я предписал ген.-м. Фези оставить их при войсках и на все время экспедиции. О чем имею честь почтительнейше донести в. с.». «В водворении спокойствия между кайтагцами и табасаранами, — сказано в другом рапорте князя Аргутинского генералу Е.А. Головину (1782–1858) от 5 июля 1842 г., — мне много помогли: майор Ибрахим-бек Карчагский и капитан Джамов-бек Кайтагский». Антиколониальная борьба в Табасаране обострялась под влиянием борьбы остальных дагестанских горцев. В 40-х гг. XIX в. имам Шамиль ал-Гимрави (1797–1871) одерживает ряд побед над царскими войсками. Правда, царские власти предпринимали меры, чтобы волнения в Аварии «не проникали в сопредельные общества, в том числе и в Табасаран». Однако успехи имама Шамиля не могли не оказать влияния на ситуацию в Табасаране. Так, в 1842 г. Табасаран наряду с другими обществами «готов был предаться возмутителю». «Восстание, начавшееся в Гумбете и Анди, — отмечал генерал П.Х. Граббе (1789–1875), — распространяясь в Аварии, Андалале и других обществах, разлилось в Казикумухском и Кюринском ханствах, Акуша, Каракайтаг, Табасаран и вольные Самурские общества находятся в сильном волнении». Наряд у с другими владениями Табасаран примкнул к имаму Шамилю. В марте 1843 г. имам Шамиль запланировал наступление в Табасаран, Казикумух, Кайтаг. В 1843 г. в Табасаране снова вспыхнуло новое восстание, о котором в официальном документе от 25 ноября 1843 г. говорится, что «Табасаран волнуется». Поводом к мятежу стал о письмо, полученное жителями Верхнего Табасарана от имама Шамиля. «Возмутительные письма Шамиля, подстрекавшие табасаранцев к неприязненным против нас действиям, развозимы были, как доносит генерал М. Иванов, терекеменским муллою Гашидом, который вначале был пойман приверженными к нам табасаранами, освобожденный потом возмутившимися жителями сел. Гимейди, он вновь был схвачен и доставлен в Дербент… где производится над ним следствие». В ответ на это табасаранцы решили занять сел. Рукель (ныне село в Дербентском районе Республики Дагестан) и тем самым перекрыть сообщение Дербента с Кубой. Территория, населенная табасаранами, не входила в состав имамата. Имамы совершали военные походы на Табасаран, однако укрепиться на сколько-нибудь продолжительное время они так и не сумели. В феврале 1844 г. имам Шамиль отправил в Табасаран наибов, приказав Кибид-Мухаммаду из сел. Телетль (ныне село в Шамильском районе Дагестана) «со брать по мере возможности сильную партию и двинуться вместе с Сокуром в Табасаран». В своем письме к Мухаммад-кади ал-Акуши Шамиль требовал выступить против царских войск: «Я отправил с Кахикумухским Магомед-эфендием войско в Кайтаг и Табасаран для восстановления исламизма и тебе повелеваю послать туда без всякого отлагательства с сыном своим Абубекиром около 100 человек, дав ему необходимые наставления». В марте 1844 г. царские войска, подавив вол нения в
Исаев И. Р.: Миклашевского. Мятежники упорно защищались, но были вынуждены отступить в «неприступные места Суагского магала, увлекая за собой имущество свое и семейства». Потери восставших составили 150 человек убитыми и раненными; с российской стороны был убит и ранен 21 человек. Он сжёг девять селений, заставил старшин присягнуть Российской империи. Местные жители называли его «караполковником», т. е. черным полковником. Другим главным действующим лицом, принимавшим активное участие в восстании, был Малла шайх Мухаммад-эфенди ал-Ханаки из сел. Ханаг (таб. Хянягъ, ныне село в Табасаранском районе Дагестана). По устным данным, он родился в начале XIX в. и происходил из тухума «Маллияр», предки которого, по преданиям, переселились из Сирии. Образование получил в Карабахе, основал примечетскую школу в родном селе. Как представитель местного духовенства, шайх Мухаммад-эфенди пользовался большим влиянием не только среди жителей табасаранских аулов, но и среди населения соседних владений. Имеются сведения, что он неоднократно встречался с лезгинским шайхом Мухаммадом ал-Йараги (ум. 1838) из сел. Верхний Яраг Кюринского округа в период его пребывания в табасаранских аулах. На сегодня нам доподлинно известно, что самом конце мая 1830 г. шайх Мухаммад ал-Йараги скрывался в Табасаране от преследования русскими. Мухаммад ал-Йараги пробыл в табасаранском селении Кюряг (таб. Кюрягъ, ныне в Табасаранском районе Дагестана) в течение 16 месяцев — с конца мая 1830 г. по середину августа 1831 г. Промежуток времени с середины августа по начало сентября 1831 г. шайх провел в табасаранском селении Дюбек (таб. Тӏивак, ныне в Табасаранском районе Дагестана). Кроме того, согласно устной традиции бракосочетание первого имама Дагестана и Чечни Гази-Мухаммада ал-Гимрави (ум. 1832) на дочери шайха Мухаммада ал-Йараги — Хафсат (ум. 1857/58), произошло именно в сел. Дюбек. В начале октября 1831 г. царские войска двинулись на Табасаран тремя колоннами. Первая колонна под командованием полковника князя А.Л. Дадиан(и) (1800–1865), состоящая из 6 рот Эриванского полка, 4 горных единорогов (орудий), третьего конно-мусульманского полка, двинулась к сел. Хучни. После долгой перестрелки сел. Хучни было взято царскими войсками. «Полковник кн. Дадиани, проходя по лесистым горам вьючными дорогами, сражаясь беспрестанно с мятежниками, предал пламени более 12 селений, из коих всех значительнее селения Хучни и Хемеди, пребывание изменника и сподвижника Кази-муллы Абдул-Разах-кадия». Из Рапорта г.-а. Панкратьева барону Розену от 24 октября 1831 г. №1119: «Сосредоточив войска близ Дербента, состоящие из 3500 человек пехоты и до 3 тысяч конницы с 19-ю орудиями артиллерии и 4-мя горными единорогами, я счёл за нужное начать действия мои поражением табасаранских мятежников, которые по соседству их к Дербенту были всего опаснее и изменою своею заслуживали наибольшее наказание. Три отряда были направлены в самые неприступные места вольной Табасарани для истребления скопищ и жилищ возмутителей. Полковник Миклашевский взял приступом местечко Дювек, которое лезгины считали неприступною твердынею и куда свезено было все имущество табасаранских селений. Удачное дело сие навело страх и изумление на все соседние племена. Полковник князь Дадиан, проходя по лесистым горам вьючными дорогами и сражаясь беспрестанно с мятежниками, предал пламени более 12-ти селений, из коих всех значительнее селения Хучни и Химиди (сел. Гимейди — прим. автора), пребывание изменника и сподвижника Кази-Муллы Абдул-Разах Кадия. Полковник Басов, действуя к селению Маджалис, препятствовал башлинцам и каракайтагцам подать руку помощи Вольной Табасарани. Экспедиции сии кончены к 9-му октября, и все войска подвинуты были 11 октября по направлении к местечку Башлы, известному многолюдностию и влиянием своим в Дагестане, дабы приступить к покорению сих мятежников. Устрашенные наказанием Табасарани соседние племена прислали мне к 11-му числу депутатов с испрошением пощады и принесением покорности. Желая ускорить успокоение Дагестана и, боясь жестокостью раздражить дагестанцев так, что впоследствии трудно бы было покорить их и с многочисленным войском, я даровал прощение именем Его Императорского Величества, всем просящим пощаду. Сильное Акушинское общество, округ Башлы, округ Кубачи, весь Каракайтаг покорились и дали вновь присягу на верность подданства Государю Императору. Табасаранские жители, раскаявшись в своей измене, получили также прощение с условием выгнать из среды своей изменника Абдурзах-кадия, на место коего я приказал табасаранским бекам избрать другого; в то же самое время я вступил в короткие, дружественные сношения с сильным аварским Нуцал-ханом и матерью его Паху Бике с приглашением их действовать совокупно против Кази-Муллы, что имело самое лучшее последствие, ибо нынче я получаю известие, что аварские хап выставил войска свои на границах, дабы не впускать в свои владения ни Кази-Муллы, ни сообщников его». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Полковник князь Дадиан с вверенным ему отрядом, следуя к с. Хучни, имел частые перестрелки с неприятелем и наконец занял оное силою оружия. Истребив сие место и несколько окружных деревень, полковник князь Дадиан взял несколько десятков мятежников в плен. В деле сем потеряли мы 7 человек ранеными и одного убитым. На другой день, при выступлении отряда из Хучни, неприятель атаковал князя Дадиана в значительных силах, причем сражение продолжалось более 4 часов. Неприятель потерпел значительную потерю; с нашей стороны ранено 50 и убито 6 человек, в числе последних капитан Эриванского карабинерного полка Бржизинский. Нанеся мятежникам совершенное поражение, полковник кн. Дадиан 5 октября взял направление на с. Хемеди, истребил до основания сие место, пребывание главного табасаранского бунтовщика Абдул-Разах-кадия и выполнил в точности данное ему поручение, проходя через несколько хребтов гор и через густые леса по вьючным дорогам». Вторая колонна под командованием полковника А.М. Миклашевского (ум. 1831), состоящая из двух батальонов 42-го Егерского полка и одного батальона Кюринского пехотного полка, с двумя орудиями и двумя горными единорогами, с первым и вторым мусульманскими полкам и направилась на сел. Дюбек — одно из самых укрепленных мест Табасарана, где русские войска еще никогда не бывали. После ожесточённых сражений русские овладели сел. Дюбек и разрушили его до основания. Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Главное движение на сел. Дювек произведено полковником Миклашевским с блистательным успехом. Отряд его, прошел с неимоверною быстротою более 35 верст по лесистой и болотистой дороге, стремительно атаковал 3 октября мятежников, засевших в густом лесу, прилегающем к Дювеку. Селение сие окружают непроходимые болота и через оные проходила одна только дорога, которая была защищаема с величайшим упорством ожесточённым неприятелем, ибо в Дювеке находилось все имущество табасаранских жителей, почитавших место сие непреоборимою твердынею, но ничто не могло удержать решительного натиска храбрых войск наших: после упорного сражения, продолжавшегося более 6 часов, сел. Дювек взято приступом и разорено до основания. Победители получили значительную добычу: неприятель, коего в сем месте было до 2 тысяч человек, оставил на поле сражения до 150 убитых. С нашей стороны убиты: Куринского пехотного полка поручик Рыбаконов и помощник командира 2-го мусульманского полка прапорщик Магамет-ага; ранены Донского казачьего Шурупова полка хорунжий Каменьщиков и нижних чинов 43; убито 7; мусульманские полки, оказавшие в сем деле блистательную храбрость, потеряли до 60-ти лошадей». Третья колонна двинулась к сел. Маджалис, чтобы «препятствовать каракайтагцам и башлинцам подать руку помощи вольным табасаранцам». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Между тем, отряд полковника Басова, имея направление к сел. Маджалис, дабы отвлечь каракайтагцев и башлинцев от сел. Дювека, занимал целый день перестрелкою неприятельские скопища, кои простирались до 1500 человек». Из Рапорта барона Розена графу Чернышеву от 10 октября 1831 г. №1091: «Сие успешное наказание, произведенное мятежникам Табасарани, будет иметь самое лучшее влияние на весь Дагестан: я получил просьбы от многих обществ и селений о прощении их проступков и о принятии по-прежнему в подданство Государя Императора». Во избежание подобной ситуации многие общества просили о покровительстве русского государства. В 1834 г. раяты Даралинского магала восстали против Карчакского бека. Местная царская администрация в категорической форме приказала жителям «исполнить требования беков и нести следуемые повинности». Жестокий гнет русского царизма послужил главной причиной восстания в Табасаране в 1837 г., которое продолжалось вплоть до 1839 г. В борьбе против народных масс большое содействие царским войскам оказывали местные владетели. В Рапорте генерала Головина ген.-адъют. Чернышеву «о добровольном присоединении Табасаранских беков к отряду царских войск, действовавшему против восставших горцев» от 18 августа 1838 года говорится следующее: «При переходе отряда, действовавшего в Кубинской провинции, из Кубы в Дагестан к ген.-л. Фези явились с просьбою о позволении участвовать в действиях войск наших: штабс-кап. Ибрахим-бег Карчагский с 60 беками и всадниками табасаранскими, Айди-Бек, сын умершего ген.-м. Рустам-кади с другою партиею табасаранцев из 45 беков и всадников и из других мест южного Дагестана несколько беков со всадниками. Кроме того, при отряде оставлены из Кубинской милиции 10 беков, изъявивших желание продолжать службу при войсках наших. Нахождение этих почетных людей при отряде может иметь полезное влияние на дагестанцев и потому я предписал ген.-м. Фези оставить их при войсках и на все время экспедиции. О чем имею честь почтительнейше донести в. с.». «В водворении спокойствия между кайтагцами и табасаранами, — сказано в другом рапорте князя Аргутинского генералу Е.А. Головину (1782–1858) от 5 июля 1842 г., — мне много помогли: майор Ибрахим-бек Карчагский и капитан Джамов-бек Кайтагский». Антиколониальная борьба в Табасаране обострялась под влиянием борьбы остальных дагестанских горцев. В 40-х гг. XIX в. имам Шамиль ал-Гимрави (1797–1871) одерживает ряд побед над царскими войсками. Правда, царские власти предпринимали меры, чтобы волнения в Аварии «не проникали в сопредельные общества, в том числе и в Табасаран». Однако успехи имама Шамиля не могли не оказать влияния на ситуацию в Табасаране. Так, в 1842 г. Табасаран наряду с другими обществами «готов был предаться возмутителю». «Восстание, начавшееся в Гумбете и Анди, — отмечал генерал П.Х. Граббе (1789–1875), — распространяясь в Аварии, Андалале и других обществах, разлилось в Казикумухском и Кюринском ханствах, Акуша, Каракайтаг, Табасаран и вольные Самурские общества находятся в сильном волнении». Наряд у с другими владениями Табасаран примкнул к имаму Шамилю. В марте 1843 г. имам Шамиль запланировал наступление в Табасаран, Казикумух, Кайтаг. В 1843 г. в Табасаране снова вспыхнуло новое восстание, о котором в официальном документе от 25 ноября 1843 г. говорится, что «Табасаран волнуется». Поводом к мятежу стал о письмо, полученное жителями Верхнего Табасарана от имама Шамиля. «Возмутительные письма Шамиля, подстрекавшие табасаранцев к неприязненным против нас действиям, развозимы были, как доносит генерал М. Иванов, терекеменским муллою Гашидом, который вначале был пойман приверженными к нам табасаранами, освобожденный потом возмутившимися жителями сел. Гимейди, он вновь был схвачен и доставлен в Дербент… где производится над ним следствие». В ответ на это табасаранцы решили занять сел. Рукель (ныне село в Дербентском районе Республики Дагестан) и тем самым перекрыть сообщение Дербента с Кубой. Территория, населенная табасаранами, не входила в состав имамата. Имамы совершали военные походы на Табасаран, однако укрепиться на сколько-нибудь продолжительное время они так и не сумели. В феврале 1844 г. имам Шамиль отправил в Табасаран наибов, приказав Кибид-Мухаммаду из сел. Телетль (ныне село в Шамильском районе Дагестана) «со брать по мере возможности сильную партию и двинуться вместе с Сокуром в Табасаран». В своем письме к Мухаммад-кади ал-Акуши Шамиль требовал выступить против царских войск: «Я отправил с Кахикумухским Магомед-эфендием войско в Кайтаг и Табасаран для восстановления исламизма и тебе повелеваю послать туда без всякого отлагательства с сыном своим Абубекиром около 100 человек, дав ему необходимые наставления». В марте 1844 г. царские войска, подавив вол нения в
Исаев И. Р.: В марте 1844 г. царские войска, подавив вол нения в Терекеме и Кайтаге, вторглись в Табасаран. Число горцев, собравшихся у сел. Дюбек, достигло 7 тыс., но в сражении участвовали не более 5 тыс. человек. В Рапорте командира отдельного кавказского корпуса генерала от инфантерии А.И. Нейдгардта военному министру генералу от кавалерии А.И. Чернышеву о мерах подавления волнений жителей Кайтага и Табасарана от 3 марта 1844 г. говорилось следующее: «Начальник Самурского отряда генерал-майор князь Аргутинский-Долгоруков, удостоверившись лично в положении дел в Терекемейском участке и на границе Верхнего Табасарана, доносит от 24 февраля №483 следующее: Часть Терекемейского участка, именно Кайтаг, занята неприятелем. Общества Башлы и Терекеме в сильном волнении и при первом появлении муридов готовы пристать к ним и действовать общими силами. Вольный Табасаран склоняется на сторону Шамиля, а потому жители Нижнего Табасарана в большом страхе, не будучи в состоянии сопротивляться неприятелю без нашей помощи». Более подробно о восстании табасаранцев и кайтагцев говорится в Рапорте генерала М.С. Аргутинского-Долгорукова (1797–1855) генералу-адъютанту А.И. Нейдгардту (1784–1845) от 6 марта 1844 г.: «4 числа сего месяца войска Самурского отряда в час пополудни разбили кайтагцев и собравшихся в большом числе вольных табасаранцев пред Дювеком и вслед за тем взяли штурмом сию последнюю деревню, которую я по многим причинам обязан был наказать и потому, предав деревню пламени, от ступил того же числа в уроч. Баши-Даш… Я уверен, что истребление Дювека будет иметь благодетельное влияние на дела этого края». Позже имам Шамиль неоднократно пытался связаться с соседними областями и тем самым расширить борьбу пространственно. Имам Шамиль снарядил отряд ‘Умара ал-Хуцали из сел. Гоцатль (ныне Хунзахский района Дагестана) и поручил поднять против царских войск Кайтаг. Осуществить эту задачу имам Шамиль предложил наибу ал-Хаджжи Мураду ал-Хунзахи (ок. 1818–1852). «Поднять Кайтаг и Табасаран было слишком соблазнительным. Ведь с отторжением Кайтага отлегалась от нас значительная часть наших владений на юго-востоке прикаспийского края». В 1852 г. по приказу Шамиля ал-Хаджжи Мурад во главе 500 воинов конницы был отправлен в Табасаран. Ал-Хаджжи Мурад выступил из сел. Аракани через г. Буйнакск, где убил брата шамхала Шавхалу и взял в плен членов его семьи. Затем, вступив в пределы Кайтага, разбил конницу кайтагского владетеля Джамов-бека Уцмиева (ум. 1857). В начале лета того же года наиб ал-Хаджжи Мурад был в Табасаране. Он сжёг дом Исма‘ил-кади, управляющего Северным Табасараном, станционный дом, дом местного пристава с делами канцелярии и хозяйские постройки царских войск. Получив известие о походе наиба ал-Хаджжи Мурада в Табасаран, генерал М.З. Аргутинский-Долгорукий прибыл туда же. Между царскими войсками и отрядами ал-Хаджжи Мурада произошло сражение. Горцы, потеряв убитыми 60 человек, отступили по направлению к сел. Чирах (сел. Чираг, ныне Агульского района Дагестана), а «табасаранцы покинули ал-Хаджжи Мурада». Не дойдя до сел. Чирах, ал-Хаджжи Мурад направился к сел. Цахур. До самого сел. Ихрек ал-Хаджжи Мурада преследовал старшина Абу Муслим ар-Ратули, а царские войска и местная милиция преследовали его до сел. Катрух. Затем он отступил в Аварию. В своих воспоминаниях о походе в Табасаран ал-Хаджжи Мурад писал: «Вступив в Табасаран, большая часть жителей не оказала мне сопротивления, но некоторые беки с приверженцами своими укрепились в селении Хочны (сел. Хучни, ныне Табасаранского района Дагестана — прим. авт.) и не хотели сдаваться. Чтобы вытеснить их оттуда, я подошел к Хочнам и принудил их бежать, преследуя до самого почти Дербента. На всем этом протяжении жители снабжали провиантом как тех, которых привел я с со бой, так и присоединившихся в большом числе к моей партии табасаранцев и кайтагцев. Возвратясь из преследования снова в Табасаран, я остановился в Хочнах, куда вскоре пришел с войсками и кн. Аргутинский. В продолжении трёхдневного боя я держался там, но принужден был, наконец, оставить Хочни и скрыться в лес, забрав с собою и раненных своих; убитых же до 60 чел. оставил в селении. Табасаранцы разбежались от меня, а я потянулся к Чираху». Турецкий султан в борьбе с Россией хотел привлечь на свою сторону дагестанских горцев и неоднократно посылал им письма и воззвания. В одном письме говорится, что «Шамиль уже закалился, приобрёл опыт в боях, завоевал симпатии людей, а теперь султан привлечёт на его сторону население всего Азербайджана и соседних ханств – Дербентского, Табасарана, Акуши, Кумыкии и др.». В 1853 г. Шамиль направил жителям Кайтага и Табасарана письмо следующего содержания: «От главы мусульман Шамиля братским народам Кайтага и Табасарана и их соседям привет. По сведениям, полученным из различных местностей от доверенных лиц, нам стал о известно о том, что султаном Махмудом, сыном султана Абд ал-Маджида, т. е. турецким султаном обнажена шашка против христиан, что между нами завязалась война со всех сторон, что на всех фронтах с божьей помощью побеждает он (султан) и что нигде христиане не могут удержаться перед его победоносными войсками и они ослабляются. И вы знайте, что раз это так, то и мы решили присоединиться к нему и выступить на войну со счастливыми божьими войсками. Богу легло соединить нас с ним. Мы провели у себя повсеместно подготовку к войне и реорганизовали порядки. Если богу угодно, то и вы не будете сидеть спокойно. Если, как вы заверяли нас своими письмами и представителями, вы являетесь последователями ислама и врагам и идолопоклонников, составляете часть любящих нас и наших последователей, то теперь настало время для вас начать войну против христиан и принять все дела войны твердо, обнажить шашку против врага. Если же вы не сделаете так, как мы говорим, и не обратите на это внимание, то после того, как вы попадете под нашу власть и как на наших крышах будут развеваться наши флаги, то вы вините тогда себя, а не нас. Тогда вы будете раскаиваться, но ваши каяния окажутся бесполезными». В табасаранских аулах одно за другим происходили волнения. Известно, что волнение в Кайтаге и Табасаране, начавшееся в конце 1853 г., ещё сильнее разразилось в начале 1854 года. Влияние Шамиля на Табасаран все более усиливалось. В документе от 4 апреля 1854 г. говорится, что в Табасаране и Кайтаге с 1851 г. Шамиль «имеет весьма много приверженцев и где его агенты неутомимо и с ощутительным успехом действуют в польз у муридизма. Эти слухи, в особенности в декабре 1853 года, стали подтверждаться частными, почти беспрерывными, сношениями жителей Табасарана и Кайтага с неприязненными нам горцами». Царское правительство принимало все меры к тому, чтобы связь Табасарана и Кайтага с имамом Шамилем прервалась. Так, в результат е расположения русских войск под командованием подполковника И.Д. Лазарева (1820–1879) в Даргинском округе удалось если не совсем прекратить, то по крайней мере затруднить сообщение имама Шамиля с Кайтагом и Табасараном. И все же «в Кайтаге, Табасаране и в особенности Уркарахском магале приверженцы шариата продолжали действовать в пользу распространения муридизма. Надлежало положить этому конец оружием, и г. главнокомандующий разрешить изволил собрать отряд для действия в Кайтаге и Табасаране». Издания, посвящённые борьбе горцев против царизма, пестрят сообщениями о том, что Малла шайх Мухаммад-эфенди ал-Ханаки объявил себя наместником имама в Табасаране и стал во главе этой борьбы. Он призывал на борьбу жителей как Табасарана, так и Кайтага. Одним из центров восставших был узденский сел. Гасик (таб. Гьесихъ, ныне село в Табасаранском районе Дагестана). О восставших жителях Табасарана автор сочинения XIX в. писал: «Слепо подчинившись воле Шамиля, — они сделались фанатиками муридизма, распространяемого муллою Ших-Магометом — человеком весьма влиятельным в крае. В 1855 г. в Табасаране вспыхнул очередное восстание. Имам Шамиль обещал помочь восставшим. Начальник Прикаспийского края И.Д. Орбелиани (1818–1853) поручил Минкевичу «водворить в Табасаране порядок силою слова или оружия», и таким образ ом «начавшееся волнение, грозившее охватить весь Табасаран и Кайтаг, было подавлено… прежде нежели Шамиль узнал об этом и мог подать обещанную помощь». В первой половине 1855 года средоточием всех муридов в Табасаране явилось селение Гасик; здесь собирали народ, приводили его к присяге на верность имама Шамилю и вновь принятому учению, отсюда же рассылались воззвания и в другие общества». Малла шайх Мухаммад-эфенди призывал всех жителей Табасарана объединиться против царизма, надеясь при этом и на помощь со стороны имама Шамиля. В борьбе с колониальным режимом шайх Мухаммад-эфенди действовал с преданными лицами Тагир-хаджжи ал-Губдани из сел. Губден (дарг. Губдани, ныне село в Карабудахкентском районе Дагестана), Наджаф-Кули ад-Дарбанди из г. Дербент (лезг. Кьвевар). «Губденский беглец Тагир Хаджи и дербентский абрек Неджеф Кули, — пишет исследователь Дагестана Е.И. Козубский (1851–1911), — совместно с муллою Ших-Магометом, жителем Табасарани, имевшим на народ большое влияние, собрали до 300 последователей шариата, стали собирать подать в пользу Шамиля и, волнуя народ, просили его неоднократно о присылке помощи». Волнения в Табасаране заставили царских властей принять необходимые меры по их подавлению. Против восставших во главе Мухаммад-эфенди были двинуты значительные военные силы. «Чтобы не дать волнению разрастись, князь И.Д. Орбелиани двинул весною в Табасаран отряд; тогда жители, смущенные и устрашенные появлением наших войск, вышли с изъявлением покорности, присягнули на верноподданство, поклялись жить спокойно и не принимать к себе муридов Шамиля». Однако это не означало, что восставшие покорились царским силам. Это было лишь передышкой для дальнейшего сопротивления. Руководитель повстанцев Табасарана Мухаммад-эфенди ал-Ханаки поддерживал связи с имамом Шамилем. Летом 1855 г. Имам Шамиль прислал в Табасаран Тагир-хаджжи и Неджеф-Кули «с небольшими партиями». Они обнадёжили Мухаммад-эфенди в присылке новой, более сильной помощи из Аварии. Царское правительство решило против восставших направить значительные силы во главе с генералом князем И.Д. Орбелиани (ум. 1853), который считал наилучшим временем проведения карательной экспедиции в Табасаране глубокую осень и зиму — чтобы горцы из-за холодов в течение длительного времени не могли скрываться в лесах и других укрытиях. В конце октября 1855 г. начались активные действия царских сил: операционной базой был избран аул Марага (Махраг, Маграчи, ныне село в Табасаранском районе Дагестана), где был сосредоточен отряд в числе 7-ми батальонов, 11 сотен конниц и 8 орудий. Тем временем шайх Мухаммад-эфенди укрепился в сёлах Ханаг и Ругуж (таб. Ругуж, ныне село в Табасаранском районе Дагестана) и решил упорно защищаться со своими приверженцами. Царские войска несколькими колоннами двинулись к сел. Ханаг, генерал-майор З.С. Манюкин (1799–1882) с главной колонной из пяти батальонов направился по дороге, ведущей к сел. Хурик (таб. Хюрикк, ныне село в Табасаранском районе Дагестана), а колонна под командой полковника Ракусы двинулась на сел. Ругуж. Наступление таких громадных сил заставило жителей Ханага и Ругужа отступить. Перед отступлением они подожгли свои дома. А шайх Мухаммад-эфенди вынужден был отступить в Урчамильский магал Верхнего Кайтага. Царские генералы против местных жителей использовали численное превосходство. Встречая упорное сопротивление на своём пути, они заняли сёла Хурик, Кужник, Ханаг, Ругуж и др., вырубили и сожгли большой лесной массив вблизи села Пилек. Тем временем генерал-лейтенант князь И.Д. Орбелиани объявил табасаранам, что «войска останутся в их земле до тех пор, пока не будут прорублены в лесах просеки, что сёла Ханаг и Ругуж — главные притоны всех муридов Табасарана — войскам разрушать до основания; остальные же сёла будут пощажены, при условии возвращения в свои дома жителей и принесения ими безусловной покорности». Видя бегство шайха Мухаммад-эфенди ал-Ханаки и потеряв надежду на помощь от имама Шамиля, табасаранцы обратились к князю И.Д. Орбелиани с просьбой разрешить возвратиться в свои дома. Генерал-лейтенант князь И.Д. Орбелиани решил, что цель экспедиции достигнута, и наместником Табасарана он утвердил лояльного капитана Айди-кади. Царизм решил покончить с движением имама Шамиля, для чего была организована наступательная операция с трёх сторон, и летом 1859 г. Шамиль отступил в аул Гуниб, где был окружен и 25 августа 1859 г. взят в плен. Таким образом, на протяжении нескольких десятков лет южнодагестанские народы вместе с остальными горцами Дагестана вели антиколониальную борьбу, ставшей частью антифеодального противостояния. ИМЕННОЙ СПРАВОЧНИК КАХАНОВ (КОХАНОВ), СЕМЁН ВАСИЛЬЕВИЧ (1787–1857) — русский генерал, Грузинский гражданский губернатор. С 14 апреля 1829 года — генерал-майор. С 1830 по 1839 годы командовал несколькими бригадами и дивизиями. В 1829–1831 гг. участвовал в войне с горцами на Кавказе, причём командовал отрядом войск в Северном Дагестане и за дела против отряда Гази-Мухаммада получил орден Св. Анны 1-й степени и аренду по 1000 рублей на 12 лет. МАНЮКИН, ЗАХАР СТЕПАНОВИЧ (1799–1882) — русский военный деятель, генерал от инфантерии (1870). Родился в 1799 году. 19 июня 1823 года произведён в офицеры. В 1852 году произведён в генерал-майоры с назначением командиром 1-й бригады 21-й пехотной дивизии. С 1857 года был назначен Дербентским губернатором. В 1860 году произведён в генерал-лейтенанты с назначением начальником 8-й пехотной дивизией. С 1861 года был назначен начальником 2-й пехотной дивизии. С 1865 года помощник командующего Виленского военного округа. В 1870 году произведён в генералы от инфантерии с назначением членом Александровского комитета о раненых. Умер 26 мая 1882 года в г. Санкт-Петербург. АД-ДАРБАНДИ, НАДЖАФ-КУЛИ (ум. после 1855 г.) — дербентский абрек, активный участник Кавказской войны на стороне имама Шамиля ал-Гимрави. «Губденский беглец Тагир Хаджи и дербентский абрек Неджеф Кули, — пишет исследователь Дагестана Е.И. Козубский (1851–1911), — совместно с муллою Ших-Магометом, жителем Табасарани, имевшим на народ большое влияние, собрали до 300 последователей шариата, стали собирать подать в пользу Шамиля и, волнуя народ, просили его неоднократно о присылке помощи». Известно также, что летом 1855 г. имам Шамиль прислал в Табасаран «губденского беглеца Тагир-хаджжи и дербентского абрека Неджеф-Кули с небольшими партиями помощи. Они обнадёжили Мухаммад-эфенди ал-Ханаки в присылке новой, более сильной помощи из Аварии». КАЙТАГСКИЙ, ДЖАМОВ-БЕК — поручик. АЛ-КАРЧАГВИ, ИБРАХИМ-БЕК — представитель табасаранских майсумов, правитель Табасарана в 1830–40 гг. Служба: состоял по кавалерии (до 30.11.1848 — после 1.07.1849), правитель Южной Табарасани (до 30.11.1848 г. — после 1.07.1849 г.). Чины: подполковник (ст. 04.06.1842), полковник «за отличие в делах против горцев» (01.07.1849 г.). Награды: пенсион по 550 руб. сер. в год вместо жалования в 450 руб. сер. МИКЛАШЕВСКИЙ, АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1798/99–1831) — родился в селе Понуровка Стародубского уезда Черниговской губернии. Из дворян. Отец — герой Рымника, сенатор М.П. Миклашевский, мать — А.Я. Бакуринская. Воспитывался в Пажеском корпусе, куда зачислен пажом 25 декабря 1810 г. 26 марта 1816 Г. выпущен прапорщиком в лейб-гвардии. 22 октября 1824 года, находясь уже в звании подполковника, переведен в 22 егерский полк. Член тайного общества офицеров Измайловского полка (февраль — апрель 1821 г.) и, возможно, Северного общества (1821 г.). Приказ об аресте на него выдан 3 января 1826, арестован 10 января в имении своего отца в селе Понуровка Стародубского уезда одновременно с мужем сестры А.Ф. Бригеном. После ареста доставлен из Чернигова в Петербург на главную гауптвахту, а затем переведен в Петропавловскую крепость («посадить по усмотрению, содержа хорошо») в №21 бастиона Трубецкого. Высочайше повелено (15.06.1826 г.), продержав еще месяц в крепости, отправить по-прежнему на службу в полки Грузинского корпуса и ежемесячно доносить о поведении. Переведён в 42 егерский полк, участник русско-персидской и русско-турецкой войн 1827–1829, участвовал в походах Ермолова, Паскевича, князя Мадатова и графа Сухтелена, за штурм Карса произведен в полковники 16 декабря 1828 г., командир 42 егерского полка с 17 марта 1829 г. Убит во главе полка при штурме Агач-Кале (аул Чум-Кескен) в Дагестане 1 декабря 1831, похоронен в крепости Шуше. НЕЙДГАРДТ, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ 1784–1845) — русский генерал от инфантерии (1841 г.), генерал-адъютант (1825 г.), командир Отдельного Кавказского корпуса. Брат генерал-майора Павла Нейдгардта (1779–1850). ФЕЗИ, КАРЛ КАРЛОВИЧ (1795–1848) — швейцарец на русской службе, генерал-лейтенант, участник покорения Кавказа. ЧЕРНЫШЁВ, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (1785–1857) — деятель русской разведки и армии (генерал-адъютант, генерал от кавалерии). Граф (1826 г.), светлейший князь (с 1841 г.). Накануне Отечественной войны 1812 года — военно-дипломатический агент русского правительства при дворе Наполеона I. В продолжение всего правления Николая I исполнял обязанности военного министра. АЛ-ХАНАКИ, АЛ-ХАНАГИ — нисба указывающая на происхождение её носителя из сел. Ханаг (таб. Хянягъ, Табасаранский р-он, Южный Дагестан). АЛ-ХАНАКИ, МАЛЛА (ШИХ-МАГОМЕД) ШАЙХ МУХАММАД-ЭФЕНДИ (ум. после 1855 г.) — мусульманский богослов из сел. Ханаг (ныне Табасаранский р-он Дагестана). Образование получил в Карабахе, основал примечетскую школу, впоследствии сподвижник имама Шамиля ал-Гимрави.
полная версия страницы